Содержание

провидением, нет – то была она сама, бодрая как всегда, и прекрасная как никогда. Когда наши взгляды встретились, на мгновение я увидел в её глазах лёгкую искорку недоверия, а затем почувствовал тончайшую нить притяжения, протянувшуюся между нами. Мы просто стояли и смотрели друг на друга, обмениваясь мыслями, чувствами и образами с такой лёгкостью, словно делали это с самого рождения. А потом, дав наконец волю простым словам, долго ходили вместе по столь немногим ещё зеленеющим в эту прохладную пору парковым аллеям, с каждой минутой, с каждым часом всё отчётливее осознавая, что более не можем друг без друга. Должно быть, это была судьба...

А вечером, возвратившись в своё скромное жилище, я застал на пороге нежданного гостя. Аспуш стоял у входа, слегка склонив голову набок, и молча смотрел на меня. Мне не потребовалось много времени, чтобы понять: он уже знал обо всём. Он не мог не заметить того, что произошло между мной и Эратой... и я отлично знал, что он также давно уже неравнодушен к ней.                                                   

Некоторое время мы сверлили друг друга испытывающими... и понимающими взглядами, а затем он всё так же, не тратя ненужных слов, бросил мне какой-то предмет, и пошёл прочь. Машинально поймав его, я уставился на оказавшуюся в моей руке немного помятую перчатку. Я знал, что это означает, и я не собирался отступать. Пути назад не было.
На следующее утро мы встретились на широкой поляне в лесу. Острые клинки в наших руках блестели в лучах восходящего солнца, а глаза наши были полны решимости. Мы не были врагами, мы не жаждали крови. Нет, наша дружба, возникшая столь недавно и столь необычным образом, не была разрушена этим вмешательством высших сил, что помогли нам с Эратой найти друг друга. Но мы знали, что иного выхода у нас нет, и что тот, кто проиграет в этом бою – бою не до последней капли крови, а лишь до очевидного поражения, – будет вынужден признать себя недостойным, и сойти с этого пути навсегда.
Звонкая сталь скрестилась, и её бодрая песнь разорвала рассветнюю тишину. Птицы смолкли, притихло журчанье ручья, и лишь солнце всё так же