История 2: Сезон бурь
(Хроники Пигстая)

И было утро на Пастушьей Горе. И было утро на горе Воздушной. И гордый знак пламенел в небесах над нею, Икаром сотворённый...
Но на крыльях грозы примчались к знаку Анджело с Тордуром, и начали Пастухи суд вершить. И в предрассветной мгле было решено, что знак сей отвергает все каноны и традиции, и не место ему в здешних небесах...

Проснувшись, Икар вышел из своего жилища, и замер, стараясь сообразить, чего же здесь не хватает. Минуты нелёгких размышлений принесли с собой внезапное озарение: знак исчез.
И Икар призвал своего брата Дедала, и вдвоём они отправились на Гору Пастушью, терпеливо объясняя попадающимся по пути стражам, что хотят лишь поговорить с властителями.
Долог был сей разговор и бесплоден. И был он одним из первых предвестников Сезона Штормов в Пигстае...

Подобных предвестников было немало. Надвигающиеся грозы оставили следы в душах многих обитателей страны...

Случалось не понять друг друга Люцию и Герде,
А Аспуш с горечью на Клауса смотрел -
Мол, пир среди чумы, утеха перед смертью:
Кто шустер, тот и съел, иначе - не успел.
Случалось, ваш слуга покорный Нестор
Едва ли с Аспушем клинки не обнажил.
Но вовремя я вспомнил своё место,
А Герда (и другие) остудили пыл...

Однажды утром главная площадь Пигстая ознаменовалась могучим криком: "Держи вора!!!" Мигом собравшиеся зеваки стали свидетелями того, как буйствующий весельчак Бахус наседал на воителя Архея. Ответом на недоумённые взгляды стало сбивчивое пояснение:
- Да это ж у него картина со стены самой Единой! Сам рисовал, как счас помню!
- И вовсе не воровал я, - спокойно отвечал воин, - увидел ненароком, да и срисовал по памяти, благо с кистью дружен, равно как с мечом. Больно уж в душу запала.
- Вор!!!..

Жарок был спор настолько, что и Пастухи не сумели обойти его своим вниманием. Даже сама Единая, затворничающая с давних времён, являлась народу... Спорная картина была наконец убрана прочь от глаз людских, дабы не смущать никого более, но осадок оставался. А Бахус всё глубже и глубже уходил то в запой, то в себя, всё чаще и чаще теряя над собою контроль. А тем временем, чёрные тучи рока всё сгущались, подпитываемые беспокойством и озлобленностью, что назревали в Пигстайском обществе...

И ныне можно думать - кто же был неправ?
А был ли мальчик... то есть, был ли вор?
А может, только лишь тяжёлый нрав,
Да плюс усталость, а итог - сыр-бор?
А может быть... А может быть и нет...
Но стоило ли бурю раздувать?
Штормы не спят: то тихо, вдруг - привет!
А сложно ведь потом всё расхлебать...

Новая непогода не заставила себя долго ждать. Начало одного из тяжелейших для Пигстая сезона было окончательно ознаменовано одним памятным собранием на центральной площади. Первым голос с импровизированной трибуны подал некто Цицерон, до той поры не слишком часто показывавшийся на людях, хотя и известный в определённых кругах. Вспоминая сейчас его речь, я позволю себе пересказать своими словами лишь суть её, ибо дырявая память вашего летописца не в состоянии восстановить каждую мелочь:

"Жители Пигстая! Аристократы! Хранители славных традиций! Доколе мы будем полагаться лишь на мудрость великих Пастухов, столь же подвержённых усталости и людским слабостям, сколь и мы? Неужели мы не в состоянии все вместе решить, как нам справиться со всеми тревожными знаками, что подаются нам ныне свыше? Грядёт сезон бурь, и в такое время вся сила должна быть сосредоточена в руках тех, кто страдает от него, и тех, кто обладает наибольшим опытом и известностью в нашем обществе. Наше спасение - в создании Демократической Комиссии Независимых Старожилов..."

И сезон бурь грянул...
Некоторые сходу поддержали идею ДКНС, иные так же сходу её отвергли. Третьи развернули продолжительные дебаты о её сущности и форме. Реакция же Пастухов была вполне прозрачной: Крюлодской Джамахерии в Пигстае не будет. Но не всё в те неспокойные времена было так просто...

Воспользовавшись общественным резонансом вокруг предложения Цицерона, вездесущий Икар решил припомнить инцидент с волшебным знаком. Мирная, но весьма навязчивая демонстрация в поддержку свободы попугаям, которые в Пигстае издавна были символом творческой мысли, с истинно царским спокойствием и уверенностью была разогнана Непробиваемым.

В ответ, группа недовольных, преимущественно из числа потомственной аристократии (в их числе - Цицерон и Икар), ведомая известным любителем походов, господином Сусанни, собралась в густом лесу неподалёку от Пигстайских границ, объявив его территорией ДКНС. Попытки Пастухов игнорировать новосозданное "место для шабашей" не увенчались успехом: с каждым днём границу пересекало всё больше и больше жителей, желающих принять участие в дискуссиях. Одними из первых были такие известные в Пигстае личности, как Бахус, Тор Триликий, Аспуш, и многие другие. Тучи сгущались, напряжение в обществе стремительно возростало...

Но и среди грозы веселье находилось,
Хотя не каждому там было до него.
Арина одно время там упорно вилась,
Выискивая жертв кокетства своего...
Красавица-Пастушка (да уж, было время!)
Не испытала сильных затруднений в том,
И вскоре уже всё бунтующее племя
Свидетелем было: попался Цицерон...

Примерно в это же время, две предприимчивые пигстайки, леди Герда и фрекен Бок, решили подзаработать на продаже новостей и слухов. Недолго думая, они должным образом обустроили свою контору, назвали её "Таки дела", и принялись за дело. Столь оригинальная, и никому в Пигстае доселе в голову особенно не приходившая, идея была обречена на успех - и успех пришёл. Прошло совсем немного времени, а рядовые обитатели Пигстая уже предпочитали "Таки дела" публичным объявлениям великих Пастухов по разным знаменательным случаям.

Тем временем, иные бунтари продолжали веселиться вовсю. До сих пор не известный широкой общественности господин Лесь, диссидент по специальности, дипломат по призванию, решил поднять настроение Пастухам, и вскоре порадовал их огромнейших размеров трактатом о смысле жизни, написанным в лучших традициях крюлодской неформальной молодёжи. Благодарные же Пастухи сочли эту рукопись весьма интересной, и пожаловали её автору пожизненное содержание в персональной камере в недрах катакомб Цитадели на Пастушьей Горе. Там, по-видимому, Лесь живёт и творит и поныне. Трактат же его отнюдь не был предан бесславному забвению: сам Икар то и дело устраивал на лесных шабашах ДКНС торжественные чтения сего славного произведения, впрочем, в несколько исправленном виде - дабы не повредить слабонервным. Оригинал же великой рукописи и по сей день то и дело всплывает в разных укромных местах - ищущий да обрящет...
Ещё двое пигстайцев выбрали иной, менее изощрённый путь поддержания здорового духа в общем теле - замаскировавшись при помощи сильной магии, они назвались Несогласным и Голословным, и однажды заявились на шабаш - высказать всё, что они думают о происходящем, а заодно сподвигнуть остальных бунтующих на напряжённые размышления на тему того, с кем же они имеют дело. В конечном итоге, это принесло свои плоды: Несогласный оказался господином Робином (позже, как и Лесь, угодившим в катакомбы), а в Голословном признали Йолупукки, известного любителя наводить порядок во всём.
Тем временем, Тор Триликий забавлялся, играя в пятнашки с Люцием Неподвластным. Игра, впрочем, была несколько неравной: не привыкший проигрывать Пастух то и дело награждал соперника каким-нибудь заклинанием потяжелее, надёжно сбивающим Тора с ног и с панталыку.

Не самые лучшие времена переживал и другой Пастух - Анджело Непогрешимый. Его, любящего иногда прогуляться по вечерним улицам и послушать, о чём народ гутарит, в эти смутные времена вдруг обвинили в исчезновении нескольких пигстайцев, позволявших себе некоторые высказывания, которые при большом желании можно было воспринять неоднозначно. В лесу ДКНС тут же учинили чрезвычайное заседание комиссии по вопросам свободы слова, и постановили запретить Пастуху его ночные прогулки. Конечно же, бунтарей никто слушать не стал, а Тордур Непробиваемый так разволновался, что однажды даже не заметил, как научился чревовещанию, вложив свои слова в уста фрекен Бок (немало тому, надо сказать, удивившейся). Однако, в конце концов, Великие пошли на небольшую уступку общественности: сэр Лотар, в ту пору ещё бывший в Пигстае простым смертным, был торжественно зачислен в сильные мира сего, и получил предписание заменить Анджело в роли следящего за общественным порядком, дабы тот мог больше времени уделять занятиям, более интересным для столь творческой личности.

Находилось место и для радости - леди Эрата, совсем недавно приобрётшая большой, красивый и чрезвычайно уютный замок, решила достойно отметить такое знаменательное событие, и устроила грандиозный приём. В гостях у неё, уже успевшей привлечь внимание многих кавалеров (среди них - Тор, Лотар, Наркоз, Аспуш) недостатка, как всегда, не было. Праздник выдался пышным и весёлым.
Несколько раньше, неординарным деянием отличился любитель острых ощущений, известный в Пигстае под славным именем Кидд Йо-хо-хо. Собрав в молодые годы впечатляющую коллекцию монет различных земель, дальних и ближних, больших и малых, он воспользовался внезапным нумизматическим бумом в Пигстае, и за короткое время сколотил себе огромное состояние. Первым же, во что он вложил свой новоиспечённый капитал, было возведение при помощи местных магов ещё одной высоченной горы рядом с Пастушьей, где он отгрохал себе знатную дачу, не дожидаясь, чем завершатся аналогичные планы Икара, который как раз в то время совершал своё историческое восхождение.

Однако всему когда-нибудь приходит конец. Так случилось и на этот раз: достигшее своего апогея общественное напряжение вскоре наконец разразилось чередой печальных событий.
Не поладили с Пастухами владельцы конторы "Таки дела", отказавшись однажды снабжать своих клиентов эксклюзивной информацией из самой Цитадели. Пришедшая в уныние от таких событий фрекен Бок связалась с известным некогда в Пигстае мясником по имени Чико, проводившим её тайными тропами к отдалённым ледяным пещерам, где он обычно хранил свои скоропортящиеся продукты. Туда она и переселилась, постепенно погружаясь в крепкий здоровый сон, а рядовые пигстайцы потихоньку начали вспоминать о ней, как о Снежной Королеве. А спустя некоторое время, пропал без вести и сам Чико-мясорез.
Пришедшая в ярость после нечаянной пьяной выходки доктора Дулитла, травмировавшего её очередного возлюбленного Аспуша, леди Эрата покинула свой замок, и вместе с Аспушем поспешила убраться за пределы Пигстая подальше с глаз людских - передохнуть в каких-нибудь землях с более мягким климатом.
Заскучав на своей даче, в дальний круиз на паруснике отплыл Кидд Йо-хо-хо.
Их примеру последовали и Герда с мужем Каем, однажды севшие в карету, и укатившие в неизвестном направлении, предположительно, направляясь по следам Снежной Королевы.
Вслед за прошлыми жертвами своего времени, в катакомбы Цитадели один за другим угодили Бахус, Тор и Икар. И если двум последним всё же удалось со временем оттуда выйти, то о первом, увы, мало что известно и по сей день.

Шабаши ДКНС в лесу потихоньку шли на убыль, сама Демократическая Комиссия тихо распадалась, и, наконец, канула в Лету. Некогда мастер зажигательных речей, Цицерон так же тихо, без громких заявлений, исчез из поля зрения общественности, и теперь практически не появляется на людях.

Так заканчивался один из наиболее бурных и неспокойных периодов в истории Пигстая, нанёсший ему, пожалуй, наибольший урон со времён обросшего множеством жутких легенд Часа Падения, который ваш скромный летописец, к счастью (а может быть, и к сожаленью), не застал...